На ГЛАВНУЮ

Назад в ПРЕССУ

Выход альбома группы СЕЗОН ДОЖДЕЙ "Возвращение" ("Литуанус, 1992 ) утверждает на отечественно сцене еще одно впечатляющее явление - это классический арт-рок. Нельзя сказать, что феномен нов - СЕЗОН ДОЖДЕЙ существует как проект гитариста Максима Пшеничного с 1978 г., выступал на четырех ленинградских рок-фестивалях; что же до художественных ассоциаций, то они, понятное дело, восходят к еще более ранним временам. Но с данным диском дебютировала на виниле респектабельная компания питерских музыкантов, в которую входят ОЛЕ ЛУКОЙЕ (товарищи М.Пшеничного, отделившиеся в 1989 г.) и КОРПУС-2. Несомненно, любовь к подобной музыке разделяют интеллектуалы во многих городах и весях.

Пластинка записана в вильнюсской студии "Латуанус", и записана превосходно (звукорежиссер Е.Мотеюнас). Материал ретроспективный - участники СЕЗОНА исполняли сию программу на 10-м юбилейном рок-фесте в 1991 г. Впрочем, иные звуки (как и стихи, "подобно драгоценным винам") с годами обретают благородство.

В классических йесовских традициях диск включает две композиции на первой стороне и одну 20-минутную - на второй. Это все инструментальные пьесы, наполненные печальной флейтой, тяжелыми вздохами баса и мириадами колокольчиков ("Запахи леса"); высокий плач "флойдовской" гитары сменяется журчанием изысканных "Ямах" и "Коргов" ("К чистой воде"). Монументальная "Красная ночь" (название сразу приводит на ум "One More Red Nightmare" КИНГ КРИМСОН) открывается звуков шагов, бродящих из колонки в колонку, видимо, в приступе бессонницы. Следуют клавишные медитации, прокатываются "живые" барабаны, далекое "а-а-а" вплетается в синтетический хорал. Музыка обволакивает, завораживает, гипнотизирует и, в общем, усыпляет. Под конец шаги удовлетворенно удаляются - вероятно, в постель.

Величавый, импозантный опус отмечен продуманностью и высоким исполнительским мастерством, пространственность и воздушная фактура удачно подчеркивают композиционную масштабность. Одним словом, это - артефакт, достойно представляющий вышеозначенное направление. Именно поэтому альбом наводит на некоторые размышления касательно судеб арт-рока в нашей культуре.

Вспомним вначале, как он возник на Западе. В конце 60-х годов молодежь попадает там в центр общественного внимания. Философы Ж.-П. Сартр и Г. Маркузе возлагают на нее большие надежды в плане обновления социума,и она с энтузиазмом бросается исправлять мир, как битловский Пепперленд: достаточно припомнить протесты против вьетнамской войны в США, студенческие волнения мая 1968 г. в Париже... Мировоззрение молодежи в значительной степени выражала рок-мухыка, удивительно подходящая и к наивному гедонизму (make love, not war!), и к бунтарскому пафосу ("требуйте невозможного!"). Свойственный юности максимализм ведет к тому, что та дерзмо заявляет наследные права на весь массив мировой культуры. Рок становится более важным, чем любая другая музыкальная форма и имеет тенденцию заместить их все собою, заполнить все существующие "музыкальные ниши": от радиошлягера до оперы и симфонии.

На часто человеческом уровне это означало, как псал американский критик Джоффри Стокс, что пластинки БИТЛЗ дошли до выпускников музыкальных колледжей, и те, обогащенные знанием гарфонии и теории контрапункта, воодушевленно принялись сочинять... все тот же "старый, добрый рок-н-ролл. Причем арт-рок был специфически британским явлением - вследствие существующей в Англии классовой структуры. Над низшими слоями общества там постоянно довлеет гнет образования и "высокой культуры", поэтому когда музыканты-рокеры выбиваются в люди и хотят сделать "умно" и "красиво" (а также серьезно, величаво, торжественно и др.), они обращаются к романтической музыке XIX в., бессознательное уважение к коей впитали с молоком матери. Напротив, в стране молодой культуры Америке статус "высокого искусства" сумел завоевать модернистский авангард, возникший в 1900-1920-х гг. Поэтому американцы лишены тяготения к пышным, вагнеровским оркестровкам, ценят музыкальный минимализм и концептуализм.

Вспоминая любезное отечество в не столь уж далекие 70-е, автор может положиться на личные мемории. В то время зарубежный рок с присущим ему ореолом "полузапретности" был у нас непременным компонентом этакого "джентельменского набора", то есть всякий молодой человек, претендующий на интеллигентность. Обязан был хоть немного в нем разбираться. Подразумевалось, что арт-рок есть высшая форма, впитавшая все богатства, накопленные человечеством, и к ней ведет прямая эволюция от "наивных" Элвиса, БИТЛЗ и РОЛЛИНГ СТОУНЗ. Логичным казалось, что - чем сложнее, тем и круче: ломаный размер, симфонизм, додекафония... ПИНК ФЛОЙД, ЙЕС, КИНГ КРИМСОН, ТАНДЖЕРИН ДРИМ...

В отечественном арт-роке на примере СЕЗОНА ДОЖДЕЙ можно заметить характерную истовую серьезность и эстетство, даже определенный "профетизм Высокого Искусства", культ виртуозного исполнительского совершенства, доходящий до академизма и выспренности. Представляется, что музыканты - это бывшие студенты, воспитавшиеся на изощреннейших артовых экспериментах начала 70-х. Они совершенно не поняли революционного значения панк-взрыва, вернувшего року витальность и связь с улицей, мимо них пролетел весь пафос "новой волны", направленной против индивидуалистической "маэстрии", лишивший рок его мессианских претензий.

Как известно, западный арт-рок в конце 70-х, утратив юношеский задор и спасительную самоиронию, впал в холодную и бездушную старость. Он завис между концепцией рока как "городской молодежной субкультуры XX века", от которой самоуверенно оттолкнулся, и серьезным искусством оперных подмостков и филармоний, до которого не смог дотянуться. Арт-рок оказался не в состоянии завоевать аудиторию Иегуди Менухина, Пако де Лусиа или, скажем, Джона Кейджа, и следующее поколение рок0музыкантов сделало для себя соответствующие выводы.

В нашей стране большинство публики все равно предпочитает сладкий "попс-суррогат". Рок-среду же составляют люди подготовленные, гурманы, вскормленные западным меню. Для них пока небезынтересно дегустировать пластинки, подобные опусу СЕЗОНА, обсасывая каждое арпеджио "а-ля Роберт Фрипп", определять, где кончаются реминисценции раннего ВАН-ДЕР ГРААФ ДЖЕНЕРЕЙТОРА и начинается поздний ДЖЕНТЛ ДЖАЙАНТ. Но следует учесть, что такая аудитория будет естественным образом сокращаться, а молодежь уже вовсю слушает "индепенденс", построенный на совершенно иной эстетике.

Позволительно сделать некоторый вывод из всего сказанного. Это замечательно, что появился диск СЕЗОНА ДОЖДЕЙ, и пусть он не будет последним. Однако исторический сей путь - тупиковый, Затяжному сезону дождей в хипповском Пепперленде не суждено прийти к концу. Поэтому музыкантам, желающим вырваться из-под заклятия "навьих чар", можно посоветовать внимательно слушать ВЕЛВЕТ АНДЕГРАУНД, особенно композицию "European Son" (1966), где исследуются экспрессивные возможности feed back'a и так называемого "белого шума". Весь модерновый звук MINISTRY вырос как раз оттуда!